Возлюбленные Господа,
Есть четыре вопроса, над которыми задумываются вдумчивые мюриды. Они начинают задаваться вопросом, является ли наш Бог личным Богом или Он абстрактный Бог; учит ли суфизм аскетизму или мирскому; является ли суфийский идеал демократичным или аристократичным; суфизм — это экзотеризм или эзотеризм. И один говорит одно, а другой -другое. Один скажет: «Это правда». Другой ответит: «Нет, другая вещь — правда». Вполне возможно, что один из этих вопросов могут обсудить два мюрида и сказать: «Нет, суфизм не верит в это. Суфизм верит в эту конкретную вещь, а не в другую». Я очень часто слышал это. Они подошли ко мне и сказали: «Теперь, Муршид, ты не учишь этому». Это идея соответствует этому человеку. Возможно, он смотрит на жизнь с аскетической точки зрения, а другой человек — с мирской точки зрения. «Но тебе это не нравится, суфизм не учит так». Потому что они рассуждают, что суфизм учит так, как они сами думают.
Я не хочу сказать, что то, что они говорят, неправильно, но они могли бы сказать лучше. Однажды у меня был очень забавный опыт в Сан-Франциско. Ко мне пришел великий японский священник, и я был очень рад его принять. И вместе с ним явился человек, который был очень начитан и считал, что знает очень много обо всех оккультных и психических науках. Итак, этот буддийский священник сидел молча. Это обычай на Востоке. Я ждал пока он заговорит, и он ждал, чтобы я что-то сказал. Но этот другой человек не мог больше ждать, он чувствовал себя очень неловко. Поэтому я подумал: «Возможно, он почувствует себя лучше, если я заставлю этого буддийского священника говорить».
Поэтому я спросил буддийского священника: «Мне бы очень хотелось узнать учения Будды, связанные с перевоплощением». Поэтому, прежде чем этот священник вдохнул и выдохнул, другой начал изливать все знания, которые он извлек из всех книги, которые он прочитал, и он говорил за и против и в поддержку аргумента. И буддийский священник все еще сидел там без движения, совершенно спокойно, слушая все, что должен был сказать этот человек. Когда он, казалось, собирался закончить, я сказал буддийскому священнику: «Мне бы очень хотелось узнать из ваших уст, что вы скажете о разговоре этого джентльмена».
И буддийский священник улыбнулся и сказал очень тактично, медленно и мягко: «Это его буддизм». Я подумал, что это был самый замечательный способ принять это. Такой священник, у которого были тысячи учеников в его стране, мог бы заплатить за свой авторитет и заявить: «Что он знает об этом; я священник, на протяжении поколений у меня было это знание». Он мог бы сказать: «Что тот человек знает об этом?» Он никогда не скажет этого. Он даже не посчитал бы правильным спорить с другим. Он подумал, что если этот человек хочет говорить, то это хорошо, что он выговорился.
Когда я подхожу к вопросу о Боге, я повторяю то, что всегда говорил, что объяснение Бога — это свержение Бога с пьедестала. Бог — это идеал, и любой идеал, когда вы анализируете его, вы его разрушаете. На востоке Меджнун и Лейла известны как Ромео и Джульетта на западе. И в величайшем горе Меджнуна, который был отделен от Лейлы, один человек пришел, чтобы утешить его и сказал: «Какова Лейла? Она прекрасна? Мир полон прекрасных девушек. О Лейле не стоит думать! » И Меджнун поднял голову и сказал ему: «Чтобы узреть Лейлу, у тебя должны быть глаза Меджнуна».
Можно ли объяснить идеал? Можно ли обсуждать идеал? Можно ли проанализировать идеал? Бог — высший идеал, которого можно достичь. И человек найдет наилучший идеал в Боге. И когда человек начинает осознавать, является ли Бог личным или абстрактным, при определении Бога он нарушает идеал. И в то же время, если вы можете думать о чем-то, что должно быть личным, оно должно быть индивидуальным, это должна быть отдельная сущность. Наш разум не способен постичь нечто абстрактное. Наш разум не абстрактен, наш разум — это объект. И в любом объекте все, что будет отражаться и представать понятным нашему уму, это должно быть ограничено, должно быть объективным. Когда люди вместо того, чтобы учить «а», «б», «в», начнут сначала учить «я», это неправильно. «А» — первая буква алфавита для изучения, «z» — последняя. Когда человек хочет сделать свой первый шаг на второй этаж, не используя лестницу, он должен упасть. Человек, который хотел достичь Бога, абстрактного Бога, не выстроив перед этим представление об объективном Боге, никогда не достигнет Божественного престола.
Индусы изучили эту идею самым чудесным образом и прекрасно ее применили. Они начали с того, что вылепили Бога из глины и поместили Его в храм, сказав: «Это Бог из глины, которого мы создали своими руками и поклонялись ему». Это символика. Это символ поклонения Богу. Если мы не делаем Бога из глины, мы все равно должны сотворить его, потому что для познания Бога мы должны сначала создать Его. Тогда Бог придет в храм, который Ему создали. Индусы делают репетицию, войдя в храм каменного бога. В этом веке люди говорят: «Личный Бог! Никогда мы не сможем думать об этом. Именно простые люди поддерживают эту веру в личного Боге тысячи лет «. Люди от медицины говорят, что это религиозная мания; любая великая преданность или глубокая концентрация называются религиозной манией. Они не осознают, что такое денежная мания. Значит, больше всего тех, кто называет это религиозной манией, больны денежной манией. С утра до вечера … Если кто-то думает о чем-то более высоком, великом, более глубоком, тогда они говорят, что это мания. Это время пришло, когда девяносто девять человек говорят, что один человек сумасшедший, и лишь один человек должен видеть девяносто девять как сумасшедших.
Жизнь течет к совершенству. Величайшее совершенство — это знание Бога. И как можно достичь познания Бога? Сначала поднявшись на ступеньку и достигнув средства достижения цели. И что является ступенькой к святыне Божьей? Личный Бог. Когда человек ступит на ступеньку, когда станет ясным объективный Бог, его следующим шагом станет абстрактный Бог. Но если он хочет сделать это в качестве первого шага, он проиграет. Потому что, если человек не знает, что даст ему абстрактный Бог, это знание не принесет ему никакой пользы, ни в малейшей степени.
Пророки Бенэ-Израиля и пророки, приходившие во все времена, их усилия заключались в том, чтобы сделать картину Бога понятной человеку того времени. Это не значит, что на той картине, которую они создали, это был Бог. Нет, это была просто помощь; чтобы помочь человеку понять идею. Они сказали: «Бог — Творец, Он — Судья, Прощающий, Он — Высшее Существо, Царь Судного Дня». Каждый атрибут, который может быть дан Богу и который может быть понятен тем, кто слышит об этом, они вложили туда. И то, что они сделали из Него, было их искусством. Они создали перед собой идеал Бога, чтобы они могли вознести молитвы и сделать этот идеал реальным перед ними. И чем реальнее становился этот идеал, тем больше было заключено в этом идеале. И затем, в конце концов, Бог пришел и принял тот храм, который был создан для Него, и сделал его живым.
И теперь, в заключение этой темы, я хотел бы сказать, что Бог Суфия не является абстрактным и не является личным. Это все процесс, посредством которого суфий переходит от ложного к реальному Я. И прежде чем он достигнет истинного Я, его ложное я должно быть принесено в жертву. Для чего? Перед идеальным Богом, которого он создал внутри себя. Когда его ложное «я» приносится в жертву, тогда он идет дальше. Тогда это уже не Личный, а Абстрактный Бог. Но где начинается одно и где заканчивается другое? Человек начинается с ложного «я» и заканчивается истинном «Я».
А теперь мы подходим к вопросу об аскетизме и мирской жизни. Мы не можем думать об аскетах, которые жили в лесах и в горных пещерах, постились и жили чистой жизнью много много лет, медитируя и жертвуя всем ради жизни ради стремления к истине в своей преданности Богу — и в то же время сказать, что аскетизм это неправильно. Хотя человечество всегда готово составить мнение обо всем, что, кажется, противоречит его идее. Как много человечество узнало от своей преданности и отречения, от своих жертв и от строгой дисциплинированной жизни.
Я не хочу сказать, что нет фальшивых людей. Но притворщики могут быть как в мире, так и среди аскетов. Ложный человек будет ложным везде. Мы говорим о принципах. Кроме того, великим мастерам, где бы они ни были, приходилось испытывать аскетическую жизнь в той или иной форме, независимо от того, была ли она очевидна на первый взгляд или нет, была ли она внешней или внутренней. В течение определенного периода или всей их жизни, в течение более длинного или более короткого отрезка времени, все они имели такой опыт в жизни. И в действительности они были рождены, чтобы бороться с тенденцией аскетизма и быть в мире против своих желаний. Это всегда была борьба мудрецов и мистиков против аскетических наклонностей, чтобы сохранить мир и служить миру.
Но в то же время некоторым из них было предназначено судьбой, что они не смогут давать руководство и служить миру лучше, если они не будут аскетами. В таком случае им нужно было быть такими. Поэтому суфизм не призывает к аскетизму, кроме как по особому предписания, так же, как были даны эти десять обетов. Это небольшой урок аскетизма. Каждый человек должен соблюдать определенный принцип каждый день. Это аскетизм. Не нужно идти в пещеру, чтобы быть аскетом. Можно жить жизнью по правилам; это аскетизм: в большей или меньшей степени, но все же это — урок аскетизма.
Но есть и другая точка зрения. Если бы мы все покинули мир и думали, что должны достичь Бога, не имея ничего общего с миром, это было бы большой ошибкой. Некоторые души рождены, чтобы жертвовать своей жизнью ради любви и служения человечеству. Но если каждый человек подумает: «Это лучший принцип, и я должен покинуть мир и жить аскетической жизнью», им придется вернуться, потому что здесь, среди толпы, еще многое предстоит сделать.
Поэтому суфий говорит: «Нет, выполняй свои обязанности, отвечай на свои требования в мирской жизни, обдумай свои обязательства по отношению ко всем, кто связан с тобой, взращивай свои чувства привязанности, преданности, дружбы, долга. Имейте уважение друг к другу, к тем, кто любит вас, кто зависит от вас, кто рядом с вами, кто желает вашей помощи, вашего служения, вашей защиты. И таким образом развивайтесь, чтобы вы могли достичь той стадии, на которой вы можете быть в мире, и не от мира сего, мирским человеком и аскетом одновременно ». Это идеал, которого мы все рано или поздно достигнем, чтобы быть в мире и позволить миру не касаться нас, как капля масла в воде.
А теперь, чему учит суфизм относительно идеи аристократии и демократии? Мы говорим о величайщем сожалении — и каждый вдумчивый человек любого народа поймет это, если он взглянет на жизнь, — что рыцарство рыцарей и благородные манеры, благородные идеалы, которыми обладали древние люди, аристократические люди, кажется не существуют больше в наши дни. И хотя люди не осознают этого сегодня, наступит день, когда мы поймем, что нечто самое прекрасное в человечестве потеряно. Я не хочу сказать, что сегодня мы должны стать такими, каким был мир сто лет назад. Это не обязательно, и это не может произойти. Но в то же время мы не должны забывать и не должны игнорировать все прекрасное, что было в то время.
Человеческая тенденция такова, что, когда что-то рушится или когда какая-то идея становится устаревшей, которую они презирают, то они отворачиваются от нее и забывают все хорошее, что было у этой идеи. Многие сегодня живут своей жизнью без идеала, без принципа, без манер и называют это свободой. Разве это свобода?! Это неверное значение свободы. Эта свобода не может распространять счастье, не может создавать красоту нравов и духа. Поэтому работа суфизма заключается в том, чтобы создать в человеке благородство духа, а не только оккультные силы, психические силы, эзотерические вещи и ясновидение.
Это основа: человек должен развиваться в своей душе, культивировать в своем духе благородство души. Это аристократия. И тогда он поднимется до демократии, и эта демократия должна быть мягкой, доброй и уважительной, терпимой и прощающей, дружелюбной как к святому, так и к грешнику. Вы идете и видите суфиев в современном мире: куда бы вы ни пошли, вы найдете этот дух с прекрасными манерами, со смирением, с мягкостью, кротостью, достоинством. Еще одна вещь разработана, и это чувство демократии. Никогда никого не презирать, никогда не ненавидеть, никогда не осуждать, никогда не смотреть на кого-то свысока, а видеть божественное выражение во всех существах.
Это баланс жизни. Это аристократический дух благородства и демократический дух терпимости, который обеспечивает равенство, обеспечивает баланс, которого мы должны достичь в жизни.
И тогда возникает вопрос, является ли суфизм экзотеризмом или эзотерикой? Очень часто друзья и мюриды спрашивали меня: «Какая польза от Универсальной Службы, какая польза от любого внешнего шоу? У каждой религии есть это, у каждой церкви имеется это. Что нам нужно, для чего мы приходим, что мы желаем — это внутреннее учение «. Но ответ таков: «Какая польза от души без тела?» Без сомнения, душа — это не душа без тела. Есть тело, которое создается душой и есть душа. Как тело необходимо душе, так и экзотерическое действие необходимо для эзотерического развития. У человека глубокое чувство, но он глуп; храброе сердце, которое есть у человека, но его руки не могут работать: какая польза от него?
Великие мастера, приходившие в мир, такие как Будда, Кришна, Иисус Христос, Мухаммед, Моисей, когда они давали Божье послание, они не только рассказывали некоторым душам о более глубоком понимании, но и давали форму поклонения сотням тысяч людей, образ совместной жизни, гармонии, красоты, любви. Это их миссия.
Да, были гуру и учителя, великие мастера, чья работа заключалась в том, чтобы учить нескольких учеников, четырех или пяти; давая им испытания на десять, двадцать, пятьдесят лет или, возможно, на всю жизнь; и развивать их для аскетизма или для более высокой реализации. Но это была не мировая миссия. Это была не работа для человечества. Это была помощь для определенных избранных душ. В мире всегда были эзотерические школы. Но когда дело доходит до Божественного послания — мирового движения, объединяющего разные нации и разные страны, последователей разных религий в одном братстве, в одной религии, помогая им коллективно продвигаться к цели, которую человечество должно достичь — тогда вы не сможете иметь только эзотерическое руководство. Эзотеризм — это первое, что нужно построить. Экзотеризм будет духом, стоящим за ним, чтобы пронести его через него.
Я прекрасно понимаю, что куклы без жизни мертвы. И любая религиозная деятельность, в которой нет эзотерического духа, тоже мертва. Но Суфийское Послание нельзя сравнивать с этим. Это Послание сегодняшнего дня. Эзотерический дух, стоящий за этим, является основой Послания; ядро, которое является экзотерической работой Суфийского Движения, заключается в том, чтобы затронуть каждую часть мира и распространяться все шире и шире, и быть внедренным глубже и глубже в мире, пока воля Бога не будет исполнена.
Да благословит вас Господь.
«Послания». Хазрат Инайят Хан
6 Июля 1926 года.
© Copyright: Ладомир Родумилов, 2020
Свидетельство о публикации №220012900029
