Наконец-то закончился период промозглых осенних ветров, таскавших с собою мокрые лохмотья дождливой ваты. Стало тихо, сухо. И вот, наконец, к радости детишек всех существ, на землю лег первый снег.
Для взрослых же зверей, живших в лесу, день снега, настоящий Покров, а не какой-то там выдуманный попами праздник, был днем всеобщего сбора, подведения итогов летней заготовительной кампании и встречи зимы.
По многолетней привычке места на поляне были распределены соответственно рангам и породам. Председателем традиционно был барсук. Его даже не выбирали. Всем и так почему-то с самого начало было ясно: председатель — барсук. Ну а кто еще?
Барсук, впрочем, к своей роли относился скорее как к тяжелой необходимости. И уж в любом случае не собирался гордиться и задирать свой нос. И то сказать — перед кем задирать то?
Усевшись за здоровенным пнем, доставши берестинку, гусиное перо, разведенную в воде золу и украденную в деревенской школе промокашку, барсук зачем-то нацепил на нос очки (украденные там же) и возвестил:
— Все на месте, повестка дня та же самая, что и прежние годы. Начинаем с мелкоты. Мышей трогать не будем, с ними хлопот не оберешься, а вот суслики нынче промышляли на колхозных полях. Милости прошу.
Волки, до того равнодушно лежавшие под осинкой, приподняли уши.
Выстроившись в ряд, с мешочками за спинами, суслики потянулись вереницей к весам. На весы вначале ставился мешочек с зерном, после того заскакивал сам зверек. Енот, распоряжавшийся на гирьках, бодро декламировал результаты измерений, барсук что-то сосредоточенно корябал перышком на берестинке.
Следом за сусликами выстроились белки. Их было гораздо меньше, да и припасов принесли — смотреть не на что. Это весьма озадачило и даже возмутило остальных.
— Вы что это, белки? — спросил барсук, строго поглядывая на них поверх очков.
— Будто никто не видел, как вы нынче опята не знали куда прятать? Или скажете орех нынче не уродился? Так я вам свою кладовку покажу. Опять же, сам видел, собирали много. Даже с бурундуками не дрались, урожай хороший.
— А вот мы прошлый раз свои запасы выказали, а те же бурундуки пронюхали, и нам зимой шиш остался!
— А вот и не врите на бурундуков. Все знают, что ваши орехи украли сойки. И те чужие.
— Все равно. Всё показывать не станем. Тогда сойки, нынче бурундуки, завтра…
Волки опять навострили уши.
-Так, — сказал председатель. — Волки! Одну белку! Для урока.
Все, конечно, понимали, что сказано было для испуга. Но, глядя на волков, нельзя было дать гарантии. Белки мигом шмыгнули к своим кладовкам.
Так, со смехом, перебранками, рассыпавшимися мешочками, прошла через весы вся лесная и полевая мелкота.
Волки зевали и потягивались.
Зверушки, которые запасов на зиму не делали, прошествовали на весы налегке. Чтобы зафиксировать степень откормленности на зиму. Чем вызвали неподдельный интерес у серой клыкастой части сообщества. Однако, порядок есть порядок.
Волки положили морды на лапы и просто поводили туда-сюда глазами и ушами, молча отмечая для себя кое-что.
В заключении собрания на весы взгромоздились по очереди лоси, следом за ними всё те же волки, а под занавес Потапыч выкатил на поляну бочонок с медом. В качестве всеобщего угощения на праздник.
Звери чинно выстроились, держа в лапках свои чашечки, каждому отваливалось в меру его потребности. Порядок на собрании соблюдался неукоснительно.
К вечеру барсуку пришлось-таки проявить характер в отношениях с волками, ухитрившимися притащить украденную в деревне четверть самогону, и спьяну решившими закусить парой зайчат.
Обошлось без жертв, и в целом довольная публика разбрелась по своим норам, берлогам и гнездам. За исключением волков, которым еще предстояло сыграть свою, главную партию в сегодняшнем празднике.
Солнце пошло на закат. Луна, скромненько поджидавшая своего времени, начала наливаться яркой желтизною, посвечивая с неба, как свежеиспеченный блин. Вскоре от ее света на снег легли явно различимые тени. Волки взобрались на пригорок и выстроились в шеренгу. Дождавшись, когда луна выйдет из-за облаков, ярко осветив пригорок, вытянув морды к небу, волки дружно взвыли призывную песнь к Повелителю зверей.
С рождения привычные к ночным волчьим концертам, лесные жители, попрятавшиеся по своим хаткам, со сладковатым ужасом и восторгом четко улавливали отличия между обычной и нынешней, торжественной песней призыва.
Сами же хищники, выдав очередную мелодию, сосредоточенно вслушивались в её отражение. Ожидая только им понятных изменений эха. Тех самых изменений, которые должны сказать им о Приближении. С легким оттенком звона от крепчавшего мороза. С призвуками ломающихся веточек, которые ненароком задевал огромный невидимый исполин.
И вот, один за другим волки услышали. Разом прекратив свою песнь, трусцой сбежали с пригорка и улеглись в ложбине, радуясь успешно выполненной задаче и на всякий случай пряча носы поглубже в шерсть.
Он шёл. Перейдя Калинов Мост, покинув свою извечную обитель, находящуюся за пределами Яви, шел теперь быстро и уверенно. Как истинный повелитель всего лесного мира, безоговорочно подчинявшегося любому его пожеланию и приказу.
Не каждый день Великий Велес приходит в этот мир. И приносит он зверям и страх, и ужас, и радость, и восторг. Ибо Он — родитель их, создатель и великий опекун, зорко следящий за соблюдением всех законов, Им же установленных многие века назад. За тем, чтобы жилось Его зверью в лесу, как в родном доме. Вольготно, сытно и справедливо.
Нынче, выполняя собственную волю, явился Велес, дабы утвердить в лесу зиму.
Дабы шло все по законам великого Сварожьего коловрата, и вовремя вступила в свои права Матушка — Зима, к приходу которой всё зверьё, подвластное Велесу, было подготовлено.
Доложили волки о готовности, значит, пора призывать Зиму. Раскинул он руки в стороны, плечами выше самой высокой ели, набрал воздуха полную грудь, и крикнул ввысь, к небу звёздному обращаясь:
— Мара, сестрица моя! Зимушка-Зима! Пора прийти тебе, вступать во владения!
От крика этого деревья в лесу согнулись, будто мощный вихрь по ним пронёсся, срывая последние жухлые листья с веток. Пронёсся и утих. Морозным и чистым стал воздух, зазвенели звёзды колокольцами, луна тучкой прикрылась, словно кружевом. Торжественно и тихо опустилась рядом с Велесом красавица Зима , улыбнулась брату, поздоровалась:
— Здравствуй, Брат Велес. Всё ли ладно в зверином царстве? Готовы ли твои подопечные к моему приходу? Пора уже укрывать землю, укутывать деревья и кусты — им отдохнуть , отоспаться до весны надо.
На что Велес ответил:
— Готовы, Зимушка, готовы. Все, кто старался, трудился — все готовы. А кто ленился, так тот теперь пусть сам на себя пеняет.
— Тогда, уж не обессудь, некогда мне разговоры разговаривать, пора начинать. Или останешься посмотреть на мою работу? — взглянула на косматого Звериного хозяина Мара-Зима.
— Ну уж нет! Уволь, красавица! Не хочу мешать тебе в твоём волшебстве. А ну, как заморозишь ненароком?
И, расцеловав её в румяные щёки, удалился по Калинову Мосту, даже не обернувшись.
С улыбкой проводила взглядом Велеса красавица Зима и, как только скрылся он за Калиновым Мостом, взяла в руки серебряное веретено, взмахнула им перед собой и с приговором начала свое чародейство.
Неслышно, под тихий напев, накрыли тучи ночное небо, как заботливая мама укрывает одеялом любимое дитя; повинуясь указанию серебряного веретена, сгустились, набухли… и посыпал из них густой пушистый снег, накрывая, укутывая всю землю. Всю ночь трудилась Мара, заботясь о том, чтобы снег ложился ровно, чтобы бродяга-ветер не заглянул и не попортил красоту её волшебства.
Под утро , дождавшись восхода солнца, подрумянила малиновым зарю, распустив тучи, до донышка опустошив их над землёй.
Проснулись птицы и звери, что не впадают в зимнюю спячку до весны и ахнули:
— Зима пришла! Ура! Зима пришла!