Экспромтные сказки. (Крес)

1. ФигнЯ про конЯ и окунЯ
Жил был конь. Жил он в поле и в лесу, был статен, красив и силён. Вволю ел, пил, скакал и помахивал гривой и хвостом. Все его уважали, а волки в меру побаивались, потому как мог заехать в лоб копытом так, что мало не покажется. Конь гордился собою, вполне обоснованно, и все кобылы его в этом поддерживали без сомнений.
И вот однажды пришёл конь на водопой. Опустил морду в прозрачную воду лесной речки, а там ходит туда-сюда чья-то серая узкая спинка.
«Это кто тут баламутит воду, где я пью» — возмутился конь. И хвать копытом по воде. Вода выплеснулась, а с нею на берегу оказался вполне приличных размеров окунёк. И, само собой, возмутился не меньше коня. Что и выразил незамедлительно.
«Ты, конь, конечно, бравый парень. И все тебя уважают, даже чебаки. Но вовсе незачем так бесцеремонно вторгаться в чужую среду. И оскорблять авторитетных местных жителей. Может быть на берегу тебя и ценят, в том числе и за красоту природную, но вот погляди на меня и сравни. Брюшко у меня жёлтенькое, спинка фиолетовая. Плавнички красные, и полюбуйся, как я ловко и красиво умею их расправлять, аж горят на солнышке. Я уж молчу про зелёные полоски на боках. Такой красоты, бурая коняга, тебе и не снилось. Так что побрейся и иди себе к своим кобылам.» Тут окунь выгнулся, подпрыгнул, да и ушёл в свой омуток.
Зелёные полоски конягу обескуражили пуще всего. У него аж в голове мысли какие-то забродили, каких прежде и быть не могло. Всем ведь хорош, и статен, и силён, и гривка, и хвостик…а вот полосок-то нету! Переплюнула его, значит, рыбёшка-то мелкопузая! Тут он вспомнил про бурундука, тоже ничего себе, полосатенького, окончательно расстроился, и пошёл в лес в тяжких раздумьях.
И дошёл он так до барсучьего домика. Притом, что особенного желания к барсуку идити не было, а просто так, ноги сами принесли. Бывает же так у коней — идут, идут, сами не знают куда. Хотя и всё равно им куда идти-то, говоря по правде.
Вот. А барсука этого не любили в лесу. Да и за что его любить-то — весной тощий и злой, летом — облезлый, линяет весь, и злой. Осенью — толстый и злой. Ну и за что его любить? Но уважали — пил барсук очень мало и только на новый год и на день победы. Был мужиком хозяйственным и о семье заботился. Вот и весь барсук.
Как раз белил избушку. Макал кисточку в ведёрко с гашеной известью, и мазал себе стенки, даже песенку какую-то насвистывал. Из Песняров, старенькое что-то.
— Здорово конь, чего такой грустный? Опять кукурузы обожрался?
— Здравия и тебе, барсучина. Смотрю, добрый ты сегодня чего-то.
— Да вот, извёстки нашел хорошей, настроение ничего себе. Видишь, белю.
— Ага….слушай, барсук, а ты можешь мне полоски на боках нарисовать? Другой-то краски в лесу не найти, а утебя вон, целое ведро.
— Ну ты, конь… совсем уж крышу у тебя сносит. Нахрен тебе полоски на боках?
— Да понимаешь, повздорил с окунем.
— М-дааа, с окунем шутки плохи. Может и на колючки насадить. Но красив, чертяка, красив. А ты, значит, решил не отставать? Своей стати мало? Гривки, хвостика, копыт?
— Веришь-нет, барсучина, теперь даже к кобылам идти как-то…они скажут — вот наш славный коняжка! Какая у него гривка, какой хвостик. А у меня на уме теперь одно только — масть бурая и только. Даже пятнышка какого нету ни одного. Покрась, а?
— А чёрт с тобой, сам дурак напросился.
Взял барсук кисть новую, принёс из дома стремяночку, и располосил конягу, любо-дорого смотреть. Аж самому понравилось. В смысле ,качество работы. Барсук всё же мужик обстоятельный, как попало делать не станет. Обошёл, посмотрел, языком поцокал и говорит — ты коняга, иди сейчас, покажись своей родне. Но имей ввиду. Если что, я тут ни причем, ты меня просто уговорил, идёт?
— Идёт, идёт, заржал счастливый конь, и поскакал в поле.
…короче, в итоге пришлось ему эмигрировать в Африку. Там и живёт до сих пор.